О сучках начальства и прихвостнях толпы

Всё-таки широкополосный интернет сильно меняет жизнь. Несколько дней прослушки украинских интернет-радиостанций на работе и дома – и я дозрел до очередных поношений нашей музычки, чего давно уже не делал, и не чаял сделать до зимнего приезда домой. Финальным же толчком стало нахождение в интернете клипов группы “Белый Орёл” – клип “За нами Путин и Сталинград” привёл меня в надлежащий градус ярости. В результате посреди ночи потянуло к клавиатуре, и появился нижеследующий текст.

СЛУЖЕБНЫЕ СОБАКИ

Cчастье было вчера, а теперь ты уже в положеньи

Потому что нельзя быть на свете наивной такой!

Попса по природе своей обречена служить чьим-то вкусам, но ни в коем случае их не формировать. Вкусам возможно более универсальным, а, значит, самым низменным (логический переход очевиден).

И долго я не мог понять, чем попса зарубежная, которую я повидал уже в самом широком спектре, в этом смысле отличается от нашенской, пост-совковой. Вроде, всё одно и то же: тут гламурные сучки виляют жопами под трёхтактные клавишные переборы – и там; тут парные женские голоса вокалисток – и у нас аналогично; здесь патриотизм для тинейджеров в виде сочетания сисек и камуфляжа – и у нас так же. Даже пресловутый русский рачок, если отвлечься от напыщенных восторгов и понять, что это всего лишь похмельные патриотические куплеты, имеет в Европе аналоги – не в рамках настоящего рока, нет, но в рамках всё той же попсы: фанаты Шевчука и Кинчева рыдали бы от искренности, послушав ирландцев, хрипящих под гитары о любви к родине в пабах лондонского Ист-Энда.

Однако есть что-то, что кардинально отличает всех этих говноедов от гитары в нашенском исполнении от зарубежных аналогов. И это что-то – предмет служения. Там, где разлагающаяся попса “золотого миллиарда” потакает вкусам народного быдла, наша пост-совковая – вкусам власти.

В совке музыкальная (как и вся прочая) интеллигенция кормилась единственно тем, что обслуживала партийную власть. В лихие 90-е актуальная власть сменилась, и музыка стала обслуживать банкиров и бандитов, занявших социальную нишу секретарей разнообразных “–комов”.

А в самый последний период у нас в Украине попса зримо раскололась, благодаря всё той же Оранжевой революции. Наша попса точно повторила политический раздел. Одна её часть ориентировалась на тех, у кого идеология была для взятия власти – на “донецких”. И теперь эта, практически полностью русскоязычная часть – ухудшенная копия попсы российской: со строгой иерархией; как и в политике, с бессменными “главными” людьми в разных областях, которым области отданы в вечное кормление – будь то область Луганская с Тихоновым или область игры на аккордеоне с Табачником во главе (ср. с Петросяном); все молодые певички там становятся клонами “не крысы и не суки” Натальи Могилевской (ср. с Пугачёвой); а все певцы “с голосом” – худые варианты Поплавского (ср. с Басковым). Эти вечные “члены Политбюро” принципиально не могут быть смещены с первой позиции молодым поколением. Потому, что успех здесь зависит не от попадания во вкусы толпы, а от попадания во вкусы властей – и ротация невозможна. Здесь элита формируется не путём естественного отбора, а путём назначения сверху. Полный аналог брежневского политического устройства на музыкальной ниве. Отсюда и ориентация на вкусы власти в выдаваемых “шедеврах”: разгул цыганщины, низкой пробы блатняк, и пафосно-плебейский слог. Потому и зарабатывать продажей записей эти “артисты” не могут принципиально, а только концертным “чёсом”: либо на выборных компаниях, когда платит не публика, а спонсор, либо после победы спонсора, когда соответствующая местная власть обеспечивает дармовые залы и аппаратуру, делая концерт рентабельным при практически любом количестве проданных билетов. “Типа-конкуренцию” на этом политико-музыкальном поле нашим доморощенным “секретуткам по идеологии” составляют наиболее ублюдочные образцы из российских аналогов: Кобзон, не постеснявшийся привезти в Донецк памятник самому себе – ясное дело, работы Зураба Церетели; Шевчук, устраивающий на концертах проповеди, согласованные с Московской Патриархией – ну что делать, в России это теперь тоже часть власти, а возле других кормушек уже не протолкнуться; откосивший от армии Расторгуев в гимнастёрке, портупее, с неизменным слезливо-хриплым “и за десант, и за спецназ”. Все они зарабатывают не благодаря популярности в народе, а благодаря протекции свыше – потому власть может вертеть ими, как захочет. В этой системе деньги вкладываются в артиста не пока он талантлив, успешен и работоспособен, а пока они есть. Потому любая раскрутка молодого попсовика-исполнителя – это не результат его таланта, а стечение случайных обстоятельств. Но, когда уж он раскручен и признан властями “правильным”, отмахаться от него невозможно: они продаются не по принципу прогнившего Запада “купите меня, потому что я лучше!”, а по принципу машины “Волга” – “купите меня, потому что я свой, родной!”. И бороться с таким подходом невозможно, как невозможно подорвать бизнес “Лукойла”, не слушая Алсу.

Казалось бы, это в корне противоречит внутренней логике поп-культуры: ведь попса – это, прежде всего, способ зарабатывания денег на среднестатистических вкусах граждан. Поэтому она по определению должна быть скандальной, аполитичной, жадной до денег и равнодушной к государственной риторике. Но здесь – всё наоборот: попса предельно политизирована, и нос её повёрнут точно по направлению текущей политики партии власти.

Есть у нас, однако, и вторая ветвь. Это те, кто в 2004-м выбрал “оранжевых”, у которых не идеология – для вхождения во власть, а власть – для воплощения идеологии. Те, кто агитировал за Юща, а потом стоял на Майдане, как Вакарчук и Скрипка. Быть может, они тоже хотели прилепиться к власти после победы, и стать её “Политбюро по культуре”. Но эта власть оказалась слаба, совершенно не корпоративна, и никакой протекции для безбедного чёса оказать не могла – а теперь её и вовсе сковырнули “донецкие”. Среди победителей поддержавшим Майдан места нет: “правильные пацаны” воюют не до победы, а до смерти противника.

И хочешь не хочешь, а приходится этой части украинской попсы ориентироваться не на вкусы людей в кабинетах, а на вкусы людей на площадях. Не уверен, что это приводит к появлению более качественного, в среднем, продукта: народ наш быдло в той же мере, что и власть. Однако это положение даёт исполнителям свободу для поступков, продиктованных совестью и чувством собственного достоинства, а не только стремлением лизнуть поглубже. Для примера: кто-то может представить Кобзона или Табачника, который отказывается от предложенного лично президентом звания Народного артиста со всеми сопутствующими льготами? Как это сделал Олег Скрипка? Скрипка может себе это позволить – потому что знает, что на свой хлеб с маслом напоёт при любом отношении властей. А Табачник или Расторгуев – нет: без властного одобрения они ничто, и потому надо хватать, пока дают.

И оттого привластная попса будет упорно нести в массы новую придумку властей – идиотически-истерические вопли о “славянском братстве”. А если (или когда) власть снова переменится – им придётся вещать прямо противоположное. И как бы ни было стыдно, они себя переломают. Все это – реальный итог несвободы, моральной и финансовой, а также отсутствия желания эту свободу иметь, вырвать свои права и ни от кого не зависеть. Или – отсутствия таланта.

Здесь проявился позитивный момент Оранжевой революции: она заставила появиться на свет зачатки поп-музыки нормального европейского образца, с конкурентной средой внутри. Поп-музыки, сориентированной на пристрастия толпы, и благодаря этому способной к эволюции и прогрессу, как результату естественного отбора. И здесь, если “донецкие” во власти не проявят недостойную “конкретных пацанов” жалость, и не допустят её представителей до государственной кормушки, исполнители будут сменяться чаще, чем раз в поколение – ведь нельзя же представить Бритни Спирс, поющую одно и то же до шестидесяти лет, как Алла Пугачёва. А там, через 3-4 десятка лет, и до возможности появления нормальной, не попсовой, музыки дорастём.

И ещё важно вот что: те исполнители, что не зависят от властей, могут себе позволить честные и нравственные поступки. Как Скрипка. Разумеется, возможность – это ещё не желание, а возможность и желание – ещё не поступок. Но хотя бы некоторые и понемногу такие поступки будут совершать, что не может не радовать.

Идеалист я, увы :о(P.S.  “Шевчук попросил Владыку Кирилла: «Вы часто встречаетесь с Путиным. Шепните ему, чтобы на ТВ было побольше рока»“.  Sapienti sat.